2.

Также Свобода, должна была звонить ему каждый час и рассказать что произошло за этот час, что ела, вкусно ли было, с кем встречалась, о чем говорили. Если забывала, он звонил сам и устаивал сцену, рассказывая о своих страданиях и беспокойстве за нее:

-  Может что-нибудь случилось, ты попала в аварию - тебя ограбили- изнасиловали-убили-как ты можешь, это безответственно!

В общем, правил было столько, что Свобода совсем в них потерялась. Она похудела и стала нервной она задыхалась, ей было тесно в узких рамках постоянных жестких категоричных  правил. Она перестала быть собой и вскоре врачи поставили ей диагноз «астма». 

Она поняла что больше так не может и лучше потерять любимого человека, чем жизнь. Любимым она его могла теперь назвать с большой натяжкой – один вид его приводил ее в состояние беспокойства и физического напряжения. Плечи становились каменными, лицо застывало в натянутой улыбке. Нельзя было показывать, что ты недовольна - Контроль начинал психовать.

- Как же могла я, Свобода оказаться в такой ужасной ловушке? - подумала она и решила что что-то нужно делать.  Для начала зашла в первое попавшееся кафе и выпила легкого розового шампанского, позвонила подруге и час ревела в трубку, жалуясь на судьбу - стало легче, проголодалась. Купила в шаурменной у вокзала жирный жареный запрещенный ранее за вредность и калорийность беляш и сьела по дороге. Телефон отключила совсем. Легла в парке прямо на траву, подсунув рюкзачок под голову, и от удовольствия потянулась и заурчала как кошка.

Почитала там же конспект и попила колу прямо из горлышка бутылки. Желтое солнце слепило глаза, жасмин пах изо всех сил, трава зеленела, слегка кололась и охлаждала  босые ноги. Воробьи с упоением купались в ближайшей дождевой луже и по видимому, были совершенно счастливы, так же как и  Свобода сейчас.

Контроль совершенно измученный молчанием телефона вернулся вечером в квартиру. На коврике и на полу рядом виднелись следы грязной обуви и комки грязи. Свободины вещи исчезли, на кухне был приоткрыт уже чуть потекший холодильник, на столе валялись фантики от шоколадных конфет а в фильтр был наполнен горячей водой. В раковине ванной он увидел открытый тюбик зубной пасты и надпись пальцем на зеркале  «Я ушла».

Контроль был потрясен, подавлен и возмущен

- Как она могла? Что ее не устраивало? Почему так, не предупредив, не поговорив, не выяснив? А вдруг у меня сердечный приступ, как же можно вот так безответственно? Может она встретила другого? Вопросов было много, а ответов нет. Он стал ходить по квартире, заглядывая во все углы не в силах успокоиться. Убрал фантики, вымыл пол в коридоре, налил в фильтр холодной воды и понял, что это был бунт. Свобода бунтовала против его правил.

- Я только хотел как лучше, оправдывал он себя, я просто очень ответственный перфекционист -  я беспокоюсь о том, чтобы все было сделано на 100 процентов хорошо. Но это нужно мне, а ей? Она и так само совершенство. Я ее люблю.

У нее почти нет недостатков. Она красивая, умная, добрая, спокойная. Это у меня целая куча недостатков, это мне нужно меняться, а не ей. Но мы с ней две половинки одного целого. Если качественно меняется она,  значит меняюсь и я в лучшую сторону. Но зачем же ей меняться, если это нужно мне, а не ей? Он окончательно запутался и решил, что нужно поговорить и  все выяснить.

Свобода ответила на звонок только через месяц, когда сама этого захотела и вернулась к нему, предварительно заключив с ним договор, где прописано было только одно условие «Каждая из сторон будет стараться контролировать только себя, предоставив другому полное доверие и  свободу».

Говорят, так и живут вместе, недавно их видели в парке. Контроль ел мороженое прямо на улице, а Свобода заботливо вытирала  ему рот влажной салфеткой и ласково называла Колясиком.

К читателю

У кого все под контролем? Точнее, якобы под контролем? А еще точнее, кто хотел бы, чтобы у него все-все было под контролем? Скажем прямо: это больной человек.

Стремление контролировать как можно больше, а по возможности вообще все - это яркий симптом тяжелого невротика, обуреваемого параноидальным страхом. Первые признаки невротизации в этом плане невинны: люди перепроверяют, выключен ли газ, возвращаются, чтобы убедиться, что утюг не остался включенным, краны не текут, а окна закрыты. Они могут доехать до офиса, осознать, что не помнят, как запирали дверь, и (в лучшем случае) провести весь день как на иголках, а в худшем - развернуться и поехать домой, потому что страх не даст им работать.

Эти люди просят близких сообщать им обо всех перемещениях, могут по 10 раз на дню звонить или писать в мессенджеры: «ты где?», «как дела?», «когда будешь?», «ты скоро?». Особенно ярко проявляется параноидальный контроль в отношении детей. Конечно, когда ребенок еще маленький, для родителей естественно волноваться, если он где-то задерживается и не берет телефон. Но и тут реакция невротика чрезмерна: ребенок всего 5 минут не берет телефон, а родитель уже обзванивает полицию, больницы и морги, а когда сын или дочь перезванивают через 10 минут, устраивает им истерику в духе «ты меня в могилу сведешь» и «как же так можно».  -

2.